Винсент "Винс" Бланшар Vincent "Vince" Blanchard человек ✦ 34 ✦ птица-секретарь часовой лавки, в прошлом ассасин, вор и глава “Висельников” ✦ Царство Хории ✦ Менхе, Стэтфордский Клинок, Листопряд, Корво art, Dishonored - Corvo Attano I've failed though I've tried But finally I fly

СИЛЫ: Призвание — плут Путь — Секрет Острия Талант — ловкость Трюк — интеллект Слабость — мудрость Навыки ● ловкость рук ● скрытность ● расследование ● обман

ИСТОРИЯ:
Образы ранних лет Винсента такие же зыбкие, смутные и обманчивые, как туман, стелющийся по подворотням родного Стансиндо. Его безвестный отец кормит тварей на дне Хладного океана. Винсент не знает, есть ли хоть половина правды в материнских рассказах о нём. У его матери девчоночье лицо, длинные чёрные волосы, собранные в тонкую косу, взгляд в пол и тонкие дрожащие руки, которыми она беспрестанно перебирает травы и порошки для своего мастера-зельевара. Она работает упорно и старательно, хотя все знают, что её долг никогда не будет выплачен, сколько бы дней и ночей, украденных у тлеющего домашнего очага, она бы ни положила на этот алтарь.

Его короткое детство рассыпано по переулкам бедных и ремесленных районов стэтфордской столицы. В обрывках воспоминаний — резной игрушечный конёк с отломанным хвостом на пыльной циновке; кровавый закат, расплывающийся по крышам с побитой черепицей; запах соли, дёгтя и гниющей рыбы с причалов; шорохи и скрипы в остове старого погорелого храма; пощипывание колючего песка на ободранных ладонях; прожорливые крысы, глодающие собачьи кости.

Ему нет и шести, когда он попадает в шайку попрошаек и воришек. Самому старшему из них двенадцать, и он главный. У тебя талант, Винни, усмехается он. Винсент ненавидит, как звучит это имя, но исполняет, что говорят. Улица диктует правила, которым приходится следовать. У него неплохо получается заговаривать зубы прохожим. Ещё лучше — подрезать кошельки, когда это делает кто-то другой. У кого-то из ребят сломан нос, кто-то остался без пальца, кто-то до сих пор хромает. Их редко ловят с поличным, но когда ловят, не докладывают властям. Обворованные, как правило, предпочитают брать воспитание уличных детей в свои руки. Так быстрее. И, как ни крути, добрее, чем предписывает закон.

Он забирается в чужие дома и маленькие лавки, когда нет хозяев. Он не дурак, но ещё не утраченная детская наивность заставляет верить, будто прикарманенные крохи помогут им с матерью скопить денег, чтобы уехать в края, где не будет несправедливых господ и воя чудовищ по ночам. Чем больше Винсенту сходит с рук, тем больше он смелеет.

Хозяин лавки волшебных диковинок и антиквариата, господин Арице́н, часто пускается в странствия, чтобы пополнить особенно ценными экземплярами свою настоящую коллекцию, которая имеет очень мало общего с безделушками на пыльных лавочных полках и полнится не только артефактами. Собирать связи, секреты и подопечных ему по нутру даже больше. Всё, что может ему помочь укрепить свой союз с культом Каламы, расцветающим в Стансиндо, и за его счёт — влияние в столице. Ни о чём из этого семилетний Винсент не знает, когда на спор влезает в “барахолку”, как называет это место шпана, несмотря на слухи о владельце и его знакомствах. Украденный маленький ритуальный нож с запутанным орнаментом по лезвию и навершием рукояти в виде птичьей головы гордо демонстрируется членам шайки. С одним из них даже приходится подраться за право оставить добычу себе. Порой Винсент задаётся вопросом, сложилась ли бы иначе его жизнь, не победи он в той драке.

Ему не удаётся улизнуть, когда люди Арицена его находят. Нож не стоит и полдюжины золотых, но для антиквара это дело принципа. А Винсент, очарованный своим трофеем, имеет глупость держать его при себе. Вопреки ожиданиям, пойманный на лжи и воровстве мальчишка остаётся и при языке, и при руках. Господин Арицен решает, что сможет найти им применение получше. Почему-то то, как быстро мать подчиняется властному требованию отдать сына незнакомцу, ранит сильнее, чем назидательные взмахи трости. Нельзя же оставить преступление совсем без наказания. С годами станет ясно, как много вещей господин Арицен считает преступлением. Белёсые метки на коже — явное о том напоминание.

Больше нет нужды в крове, еде или одежде, но всё это, как и милость господина имеет свою цену. И ничто он не ценит в своих людях больше, чем лояльность, исполнительность и мастерство. Ему нужен персональный агент, способный уладить дела там, где оказываются бессильны договоры и блеск золота, и ему известны люди, способные обучить подобному ремеслу. Под бдительным надзором Винсент учится забирать чужое: тайны — незримым присутствием, ценности — заветным щелчком отмычки в замке, жизни — уверенным движением клинка. В тринадцать он впервые смывает багрянец с ладоней. Просто приказ добить обречённого, но грань пересечена. За первым разом второй, третий. После четвёртого он перестаёт считать. Ещё немного — и он способен работать один. Исполнять чужую волю во благо устремлений господина и каламитов.

Арицен зовёт юношу “Ме́нхе” на свой чужеземный манер, своей ручной “Тенью”. Звучит гадко, но въедается в жизнь Винсента прочно, как кровь в шёлк. Со временем он убеждает себя, что это пара чудны́х слогов, в которых нет ничего важного. Такая же условность, как вязь глифов на предплечьях, кистях и пальцах, вычерченных, как доказательство выучки мрачному ремеслу, как знак качества. В конце концов он инструмент —  многообещающий, но несовершенный. Не без изъяна. Тот, которому надлежит исполнять поставленные задачи, не ставя их под сомнение, слишком много замечает и обдумывает, запоминает и делает выводы. Но пока не смеет перевернуть доску и продолжает скользить по ней фигурой по чужой указке. Арицен им доволен. Настолько, что дарит украденный когда-то нож. Винсент не уверен, сколько в этом жесте потаённой издёвки, но оставляет дар при себе.

Ему едва семнадцать, когда антиквар берёт его с собой в Санмус, ведомый весточкой об артефакте, привезённом из Берлифа. Редкая находка, которую непременно нужно прибрать к рукам, пока это не сделал кто-то другой. Они проводят в Чамберии три скоротечных месяца. Новая страна, новые люди, новые порядки, сияющее солнце над головой и тёплый ветер по коже — и Винсент поражён, даже очарован. Кощунственная мысль приходит на ум — а что, если бы он мог… остаться здесь насовсем? Идея, конечно, глупая. Кто бы ему позволил столько вольности. Как только Арицен получает желаемое, Стансиндо принимает их обратно в свои мглистые объятия.

В следующий раз два года спустя амбиции каламитов приводят их в Тимер. Работы предстоит много, и без поддержки местных не обойтись. Приходится знакомиться со многими людьми и нелюдями, но лишь один из них заслуживает внимания. Катберт — талантливый вор немногим старше самого Винсента, знающий Тимер, как свои пять пальцев, — незаменим. Они удивительно хорошо ладят, и знакомство легко перетекает из профессионального в компанейское. Он становится главным контактом и, что важнее, тем, под чьим влиянием эфемерная идея не возвращаться в Стэтфорд превращается в план.

Наставники Винсента, дрессировавшие его по указанию Арицена, хорошо постарались. Может, даже слишком хорошо. Он не ожидал, насколько приятно окажется всадить господину меж рёбер тот самый нож. Всё выглядит как ограбление, вышедшее из под контроля. Неудачное стечение обстоятельств. Власти даже вскоре находят виновного. А Винсента не станут искать. Теперь он сам по себе.

Некоторое время они с Катбертом ведут себя тихо. Но свобода опьяняет. Он не помнит своей фамилии, но выбирает себе новую. Похоже на начало новой жизни. Следующие несколько месяцев полнятся любыми развлечениями и удовольствиями, какие можно позволить на деньги с мелких заказов и краж. Выпивка, женщины, карты. Однако рано или поздно им наскучивает довольствоваться малым. Они молоды и амбициозны, и решение попытать счастья в игре со ставками побольше не заставляет себя ждать. И лучший способ заявить о себе — делами.

Если Катберт прекрасно знает город и людей в нём, то Винсент — как набирать влияние среди нужных и аккуратно убирать лишних. Так в изнанке Тимера появляется новая фигура. Чужеземец родом из края мрака и смерти, вскоре прозванный чамберийцами Стэтфордским Клинком. Удача слишком уж ему благоволит, и поговаривают, что без магии тут не обходится. Кто-то считает, будто то происки дьяволов, которым он продал душу. Что это за письмена на его коже, если не контракт? Другие говорят, что он и вовсе не совсем человек. Чушь полная, но реклама отличная. Им с Катбертом удаётся привлечь единомышленников и воспользоваться распрями меж крупными игроками преступного мира Тимера, чтобы занять собственную нишу.

Их первое пристанище опасно соседствует с городскими виселицами, где вершатся показательные казни, и немногие знающие об этом используют мрачные столбы эшафотов как ориентир. Очень скоро "Виселицы" становятся синонимом их маленького объединения, и название по привычке сохраняется, даже когда укрытие переносится в другое место. Катберт со свойственным ему юмором под стать названию находит его очень забавным и подходящим. Они сборище воров и убийц. В самом деле, кто они все, если не висельники?

Следующие несколько лет они укрепляют свой авторитет, расширяют влияние и начинают работать не только в Тимере. Винсент не откладывает клинок совсем, но чем дальше, тем больше отдаёт предпочтение старым добрым кражам, нежели убийствам. Забирать золото и ценности приятнее, чем жизни. В то время как по ту сторону закона он становится известной фигурой, среди обычных жителей Чамберии личность вора, оставляющего таинственные жутковатые венки из листьев вместо украденного, представляет собой загадку. Всё больше людей обеспокоены той лёгкостью, с какой ему удаётся ускользать от властей. По улицам чамберских городов расходятся листовки с объявлением о награде за поимку Листопряда. Суммы обещанных вознаграждений растут, пока… в какой-то момент плакаты не теряются под новыми афишами. Одни говорят, что Листопряд убит конкурентами или мстительным пострадавшим. Другие — что он накопил столько денег, что хватит до конца жизни, и теперь залёг на дно где-нибудь в Гарноре. Как бы то ни было, про неуловимого вора больше ничего не слышно.

Самонадеянность, давняя спутница Винсента, как и когда-то в детстве, в конце концов подводит его. В один момент его пальцы тянутся к реликвии, а в следующий — он бьётся на полу, ломая перья и захлёбываясь карканьем. Оглядываясь назад, возможно, связываться с полуросликом не было такой уж хорошей идеей. Как и позволить себя изловить. В худшие моменты ему кажется, что было бы лучше иронично закончить в петле, чем оказаться беспомощно заточённым в теле ворона. Было бы человечнее и честнее. Позволило бы сохранить хоть каплю гордости. А какая гордость у птицы, запертой в клетке? Его покупают и продают. Он сбегает, когда выдаётся шанс, но всякий раз это приводит к одному и тому же: он снова в окружении прутьев, и очередной покупатель интересуется вороном со слишком умными глазами.

Через два года купец привозит его в Хорию, где всё повторяется, пока его не выкупают для часовой лавки некой горюющей дамы. Винсент уже привык ни на что не надеяться, но неожиданно судьба решает снова улыбнуться ему. Леди Оуэлд печальна, но добра, и впервые за последние четыре года чужое присутствие ощущается как дружеская компания. Новое имя, данное ему в её доме, — Корво, — звучит так, будто он правда нечто большее, чем просто потешная тварь в проволочном куполе. Дивная и приятная перемена. Нахохлившись на спинке кресла за плечом леди, он думает, что это не предел его прежних мечтаний, но и далеко не худшая участь. Он благодарен. Если ему суждено дожить свои дни птицей, то он рад провести их здесь. Ребекке в самом деле не всё равно и, возможно, именно поэтому она единственная из всех его владельцев, кто замечает и не игнорирует странности. Больно внимательный взгляд, своевременные каркающие смешки, слишком уж осмысленные попытки подражать речи и выходки, несвойственные птицам. Вороны — от природы сообразительные создания, но ведь не настолько.

День, когда приглашённый маг подтверждает её подозрения и даже немного ослабляет чары, возвращая Винсенту его настоящий голос, становится большим событием. Просто говорить после нескольких лет без единого человечьего слова настолько же восхитительно, насколько пугающе нарушить статус кво. Ребекке нравилась смышлёная птица, но совсем другое дело привечать в своём доме про́клятого незнакомца с таинственным прошлым. На счастье Корво она позволяет ему остаться и обещает помощь. Вернуть своё я? Грёза, прежде казавшаяся несбыточной, теперь может стать явью. Со временем.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
Навыки:
● Тренированный ассасин и вор, обладающий соответствующими знаниями и умениями: отлично владеет лёгким холодным и стрелковым оружием, базово знаком с огнестрельным; умеет планировать и осуществлять проникновение на враждебную территорию, действовать скрытно, взламывать механические замки, уходить от преследования в городских условиях, держаться в седле, плавать; знает уязвимости распространённых разумных рас, неплохо разбирается в расхожих ядах; имеет много криминальных связей в Чамберии;
● Обучен грамоте: счёту, чтению, письму на малдокийском и чамберском; будучи вороном, на слух выучил разговорный хорийский, осваивает письменный; немного знает малдокийский вариант жестового языка; в речи заметный стэтфордский акцент;
● В результате тесного знакомства с культом Каламы в Стансиндо имеет некоторое теоретическое представление об оккультных и колдовских практиках, а также хорошо осведомлён, как работают подобные организации;
●  Из-за проклятия приобрёл птичьи повадки.

Об игроке:
Пишу от 2,5к и больше, в третьем лице, привычен к птице-тройке, не люблю лапслок. Играю хоть хиханьки, хоть стеклище и жесть по согласованию, общение вне игры по желанию, не навязываюсь. Не спидпостер, но и сам никого никуда не тороплю.

---

ТИХО О ЛИЧНОМ:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.