Чары, направленные на использование той или иной стихии. Элементалисты — полезные в бою маги, что могут создавать пожары, землетрясения, цунами, штормы. Чаще всего сосредотачивая свое усилие на двух стихиях, такие волшебники учатся использовать чары как для атаки, так и для защиты, порой совмещая их и создавая таким образом новые элементы. Они считаются весьма полезными, но отчасти по этой причине среди них идет крайне высокая конкуренция. К тому же, многие из этих чар столь сильно выматывают заклинателей, что они валятся от усталости после боя.

Перехватывая поудобнее свой посох и шепча под нос заклинание на дархене, волшебник пасом посылает вперед шквал из ледяных копий, что поразил каждую из 3 целей. Воздух вокруг него - морозный и плотный, был готов защитить от следующей атаки врагов, снижая урон.

Не столь обычные волшебники, что полагаются не на собственную силу, а на способности тех, кого они призывают. Обращаясь порой даже к другим планам, эти заклинатели призывают могущественных элементалей, духов, а порой и небожителей, прося тех выступать на их стороне. Чаще всего такие волшебники связывают себя с двумя-тремя существами, и между ними формируется очень тесная связь. Заклинатель способен усиливать призванного союзника, выступая проводником между лей-линиями и зефиром. Таким образом можно превратить даже невзрачного духа в опасного противника. Вместе с тем в случае, если призванное существо погибает, то тело и сознание волшебника прошибает сильная боль.

Сосредотачиваясь на дыхании, волшебник усиливает жар, идущий от призванного им пламенного элементаля, что из небольшой искры становился уже лесным пожаром. Направляемое чарами, пламя не сжигало союзников и траву, но разило врагов.

Чары, что позволяют заклинателю создать столь правдоподобные миражи, что в их истинность поверить становится даже слишком просто. Такие волшебники часто становятся незаменимы в тех областях, где важно что-то скрыть или ввести врага в смятение. Мастера, меняющие свои или чужие обличья, словно маски, они способны загипнотизировать врага гипнотическими узорами или заставить поверить в то, что на поле боя прилетел дракон. Волшебники этой школы наделены крайне богатым воображением, так как успех их заклинания зависит то и дело от того, насколько хорошо они нарисуют картину в собственном сознании.

Завершая приготовления и закончив читать заклинание себе под нос, волшебница щелкает пальцами, становясь невидимой и призывая на свое место 4 зеркальные копии, каждая из которых выбегает из за угла, путая след. 

Имея острое чутье и предвидение, эти волшебники становятся весьма опасными противниками, ведь совмещают использование чар с фехтованием. Сражаясь порой в первых рядах, они умеют читать движения врагов, предвидя их атаки, а также умеют разрушать чары, что пытаются использовать их враги. Полезность их остается ощутима и вне боя. Они умеют находить сокрытое и остро чувствуют, когда им врут. Являясь весьма полезными кадрами, многие из них уходят именно в военную стезю. И лишь единицы погружаются в хитросплетение чар более древних. Погружаясь в их изучение, они всё острее начинают чувствовать и слышать магию, а вместе с ней — шепот мира. Цепляясь за него, заклинатели способны порой приоткрывать завесу, что скрывает прошлое и будущее. Однако порой шептать им начинает вовсе не мир, а нечто другое. Но разница едва уловима вначале.

Поднимая щит, волшебник чувствует, как волосы на руках почти встают дыбом. Находя взором заклинателя, начавшего уже плести чары, он посылает в его сторону импульс силы, разрушающие чары и не дающий сплести новые в ближайшее время. Второй попытки не будет.

Пожалуй, наиболее спорная из магических школ, что преподается в крайне небольшом числе заведений. Каждый из волшебников, что встает на этот путь, проходит долгую проверку, а после навсегда остается под наблюдением Ордена Магов или жрецов Сардрия. И подобного рода обеспокоенность вполне понятна, ведь чары, изучаемые этой школой, позволяют получить власть над самой смертью. По своему велению такие заклинатели заставляют восставать мертвых или развиваться внутри тел недавно еще совсем здоровых врагов страшные болезни. Соблазны этой школы весьма сильны. Вместе с тем, многие из «Некромантов» становятся не темными магами или личами, но теми, кто помогают раскрывать сложные преступления, ведя допросы умерших.

Закончив чертить круг вокруг убитого, волшебница касаясь земли рядом, тихо шепчет имя несчастного. Дернувшись, человек восстает, готовый ответить на 5 ее вопросов, что приведут к убийце.

Заключая контракт с правителями или элитами Тартара, смертный навеки обрекает себя на связь с тем или иным княжеством, где за силу платят душой. Порой идя на уступки только чтобы все выше поднимать ставки, демоны жаждут высосать из своей новой игрушки все соки прежде, чем та согласиться отдать свою душу. И слишком часто эта душа у них оказывается поданной на блюде. Словно истинные искусители, жители Тартара исполняют желания, даруя красоту, молодость, богатство, успех, признание. Заключение договора всегда несет на себе влияние того княжества, откуда происходит Владыка или сильный демон, а потому специфика сил Колдунов разниться. Кто-то получает силу влиять на разум других, кто-то создает мощнейшие иллюзии,  кто-то получает власть над призываемыми существами. Огнем Тартара разя своих врагов,  сладкими речами они строят лестницу, по которой идут к вершине, только чтобы, падая оттуда, разбиться вдребезги. Ведь каждое использование этих сил – этого огня, иллюзий, власти над разумом, призыва, усиление собственного тела – приближает заклинателя к его краху и концу.

Разрезая свою ладонь, колдун подносит пальцы ко рту и свистит, называя пугающие имена на инферно. Из вспышки пламени в этот мир врываются чудовищные гончие из самого Тартара, готовые выполнить любую его команду... Пока хватает сил их контролировать.

Порой Лорды и Леди Тирна-Ноэля, Плана Фейри, позволяют смертным себя принудить к тому, чтобы стать источником сил. На самом же деле многие из них то и дело скучают без битв и завоеваний, а потому получают таким образом возможность то и дело себя развлечь. Архифеи даруют Колдунам облик, что можно описать как дьявольски прекрасный. Очаровывая или пугая своими чертами лица, такие Колдуны выигрывают мгновения для того, чтобы обрушить на врага пугающие чары. Их магия походит на сводящий с ума шепот или кошмар, из которого нельзя проснуться. Скрывая ненадолго свое обличье, такие Колдуны могут перемещаться по полю боя скачками, одним лишь шепотом на ухо вводя врагов в смятение. Но наивысший свой потенциал они раскрывают, сотворяя зелья. Травы в их руках не только многократно усиливают свой эффект, но и получают что-то еще. Влияние Фейри Неблагого двора также проявляется в том, что с годами Колдун становится все более хищным. И все чаще задается вопросом того, каковой может быть плоть поверженного врага.

Смотря с улыбкой на собеседника, колдун медленно поворачивать по птичьи голову набок, пока руками под столом делает нужные пассы рукой. С улыбкой, что стала шире, он смотрит на то, как вожделение в глазах собеседника сменяется ужасом.

План Теней, Велгрот, уже многие тысячи лет все больше и больше полниться удивительными артефактами. И некоторые из таких артефактов живые. Отправляя их в те или иные миры, Хозяйка Перепутий Нерея расставляет почти “силки” для тех, кто, оказавшись на грани, будет готов пойти на великую жертву во спасение. Хозяевами Живых Клинков нередко становятся очень благородные и светлые люди. Этот контракт отчасти лишает Колдуна многих эмоций, но оставляет возможность управляться с оружием, в котором сокрыта вполне полноценная личность. В зависимости от того, чья душа или образ заперты в клинке, заключивший контракт может стать как могучим и умелым мечником, так и заклинателем. Голос второй души навсегда поселяется в сознании Колдуна, становясь наставником. Но в случае, если заключивший контракт окажется слаб духом, клинок может предпринять попытку захватить тело.

Рукоять древнего клинка холодит ладонь. Голос в голове даже уже не спрашивает, готова ли она. Колдунья, делая выдох, буквально телепортируется за спину к врагу, поражая его атакой. Кровь, попавшая на клинок, заставляет его вспыхивать черными пламенем.

В отзвуках ветра, что то похожи на шепот, что могут быть оглушающими, эти Друиды погружаются в песнь мира, чувствуя его колебания. Движением рук перебирая словно струны энергии Зефира, они направляют ее, давая воплотиться в этом мире. Не способные использовать заклинания изначально, они вестники воли дикой природы, позволяющие ей получить возможность влияния на мир. Мощные порывы ветра, оплетающие все дикие корни, испепеляющий жар света, удушающая хватка воды. Имеющие репутацию опасных противников и ревностных защитников, они часто чувствуют опасливые взгляды, что направлены в их сторону, и не зря. Потому что природа и сам цикл жизни весьма суровы и не способны то и дело к прощению. Имея доступ к превращению, чаще всего выбирают облики птиц.

Зная виновников с первого прикосновения к пням, кто в том повинен, друид молча шел к цели. Вам нужно было дерево? Движение руки и вот уже сруб, словно живой, прорастает ветвями и лозами, протыкая насквозь не знающих меры лесорубов.

Пробуждение природы, молодая зелень, капель. В это время жизнь бьет ключом, но она слишком нежная, хрупкая. И потому требует особенно сильной защиты. Друиды Круга Весны — могучие стражи, что принимают облики грозных зверей. Медведи, Буйволы, Ягуары, Носороги. Эти заклинатели — опасные бойцы, что, взывая к силам, что таятся в Земле и Лей-Линиях, значительно усиливают себя, несясь в атаку. И атаки эти стремительны, порой оглушающие. Защитники слабых и попавших в беду, они редко останутся равнодушны к чужому горю. И часто приходят на помощь к тем, кто забрел не в ту чащу, порой даже исцеляя их.

Чувствуя боль, медведица головой мотает, но поднимается на лапы. Слыша, как за ее спиной тихо плачут укрывающиеся в корнях деревенские дети, она встает на задние лапы и снова с ревом нападает на чудовище, что не принадлежит этому миру.

Буйство красок, задор, грозы, удушающий жар солнца. Друиды этого круга порой походят на бардов. Шебутные, шумные, игривые, они никогда не бывают одни, ведь рядом с ними — их Стая. Звери или Спутники, друиды Круга Лета никогда не бывают одни. Принимая облик волков, гиен, львов, кабанов, они всегда находятся в компании спутников, которые оказывают им помощь в бою. Голосом своим прося помощь у Зефира, они способны благословлять своих союзников, значительно усиливая их в бою или даже незначительно исцеляя их. В драке этой они берут хитростью и числом, координируя свои атаки так, словно сознания в Стае едины. А может и не словно.

Словно стая, они воют на луну, вскоре чувствуя, как обостряются их чувства и насколько легко и быстро теперь каждый из них может двигаться сквозь лесную чащобу. Осмотрев своих сокомандников, друидка воет волком им же и оборачиваясь, несясь впереди и показывая тропу до цели.

Время увядания и момент в цикле, когда все готовится увянуть только чтобы переродиться. Пожелтевшие листья, укрывшие ковром землю, гниют, питая ту и давая шанс пробиться на свет после новой жизни. Друиды Круга Осени — непревзойденные целители, что способны обычным, казалось бы, прикосновением исцелять даже самые серьезные раны. Однако не стоит забывать о том, что их Круг назван в честь поры увядания. Порой сама их поступь и дыхание — яд. Они несут жизнь и ее же забирают, оставляя после себя то и дело чудовищные болезни, над поисками исцеления коих бьют после головы самые светлые умы. Вызывающие к себе большое уважение, они стали причиной, по которым некоторым птицам в тех или иных краях оказывается большой почет, ведь именно крылатые облики они выбирают себе чаще всего.

"Чччч" Голос его звучит спокойно. Движением руки направляя травы, что листьями и ростками своими касаются раны, он исцелял раны соратника. Соратника, что с опаской поглядывал за спину друида, где те же травы медленно под землю затягивают заживо сгнившего врага.

Жрецы Лея сосредоточены на трепещущей позитивной энергии — одной из фундаментальных сил вселенной, которая поддерживает жизнь. Они способствуют жизнеспособности и здоровью, исцеляя больных и раненых, заботясь о нуждающихся и отгоняя нежить и силы смерти. Таких жрецов часто зовут благословлять поля. В храмы Лея нередко приходят молить о легких родах, а если их после принимает жрец Лея — такое дитя считают здоровым и удачливым. Являются очень эффективными целителями.

Босыми стопами ступая по пашне, жрец пел с улыбкой песню, раскидывая наравне с крестьянами зерна. В этом году будут хороши всходы

Война имеет много проявлений. Она может сделать героев из обычных людей. Она может быть отчаянной и ужасающей, с затмевающими примерами мастерства и бесстрашия. Жрецы Дары всегда на передовой и следят за соблюдением уставов, правил. Вдохновляют сражаться с честью и достоинством. Являя собой отчасти еще и воплощение справедливости, жрецы Дары нередко становятся и судьями, что выносят и вершат приговоры. 
Носят тяжелые доспехи и способны наносить больше атак в бою.

Все еще держа клинок в руках, жрица, вознеся молитву богини, стала почти не моргая смотреть на преступника. Теперь он не сможет солгать, а значит, получая по заслугам, лишиться головы.

Являясь властителем загробного мира, Сардрий и его жрецы следят за границей между жизнью и смертью. Для него смерть и загробная жизнь являются фундаментальной частью мира. Нарушение покоя мертвых для них — ужасный грех.
Последователи Сардрия стремятся упокоить блуждающих духов, уничтожить нежить и облегчить страдания умирающих. Их магия также позволяет им временно отсрочить смерть, особенно для человека, чье время еще не пришло. Это отсрочка смерти, а не её отрицание, потому что смерть в конечном итоге заберёт всех.
Эти жрецы являются отличными охотниками на нежить и способны стабилизировать, а после вылечить даже самых серьезно раненных союзников.

Долго время пребывая в почти медитации, он перестает перебирать четки. В тишине заброшенного дома слышен выдох, от которого мороз по коже. Заблудшей душе пора в обитель вечного покоя.

Жрецы Юлары мало похожи на прочих представителей своего братства. В дорогих одеждах и с бумагой в руках они собирают новости и слухи, после чего делают расчеты того, что и какую цену будет иметь. Такие их прогнозы весьма точные, а потому многие Гильдии, Купцы и Торговцы считают хорошим тоном держать такого жреца подле себя. Но это сделать тяжело, потому как их порой буквально зовет дорога и путешествие. К тому же они считают, что их «прогнозы» принадлежат всем последователям Юлары, а не отдельным лицам.
Один из самых богатых культов. Нередко выступают советниками правителей.

Смотря на небо и слушая стук колес, жрец в руках держал ткань почти ядовито яркого оттенка. Фуксия… Кажется, этот оттенок вскоре будет даже слишком популярен. Возможно стоит об этом рассказать на ярмарке и в храме.

Храмы Терия разбросаны по всему миру. Это могут быть как небольшие часовни, так и древние роскошные комплексы. Но неизменным будет то, что в стенах этих возносятся молитвы магии и порядку. Жрецы Терия своими молитвами порой способны творить чары, что удивят волшебников. Но, что важнее — эти жрецы крайне важны во время сражения с аберрациями, потому как волей своей способны удерживать их на месте.

В ее глазах ни капли страха. Только интерс. Скованная нитями цепями, что состоят не то из чистого Света, не то потоков Магии, тварь, постоянно меняющая форму, могла лишь корчиться от боли и визжать на частотах, ее уху недоступному. Останавливая спутников, желающих уничтожить аберрацию, жрица сделала шаг ближе, рассматривая, изучая, запоминая прежде, чем уничтожить. Теперь они будут знать как с эти бороться.

Самый малочисленный из культов, а потому один из самых закрытых. Жрецы этого бога носят закрытые одежды и прячут свои лица вуалью, создавая отчасти пугающий образ. И этот образ служит для того, чтобы держать веру из страха. Своими молитвами жрецы могут создавать ветра и призывать молнии. Также они ведают зельями, что дают возможность дышать под водой. По этой причине они являются теми, кто опускается в утонувшие города, исследуя их или охраняя накопленные там знания.

Касаясь рукой красивого резного борта, жрец всматривался долгим взглядом в глубину. Начиная бормотать себ под нос молитву, полную звуков, похожих на песнь прибоя ветра, он делает несколько движений. Вода вокруг корабля становиться темнее и плотнее. Еще миг… и судно движется по курсу, несмотря на штиль.

Жрецы Церея — кузнецы, ремесленники, сказители. Своими молитвами они наделяют особыми свойствами оружие и броню, делая их очень крепкими. Кусок дерева в их руках способен стать красивой статуэткой, а мечи, выкованные ими, отличаются изяществом и прочностью. Но, кроме работы, жрецы Церея часто предаются сочинительству, являясь хранителями многих знаний или вдохновителями. Их храмы — жар кузниц и взрывы лабораторий, что соседствуют с музыкальными залами и библиотеками.

Жар кузни зставлял пот катиться по лицу. Перехватывая молот и чуть восстанавливая дыхание, жрица снова и снова бьет им по металлу, с каждым ударом влетая в сталь благословение.

Жрецы Шатира во многом напоминают друидов. Их храмы расположены в отдалении от цивилизации и направлены на поддержание гармонии между природой и прочими жителями. По общепринятому мнению, жрецы Шатира являются одними из лучших укротителей виверн, грифонов, пегасов, аликорнов и лошадей. Но сами они не любят слово «укрощение», ведь взаимодействие с животными выстраивают через уважение. К тому же они редко отдают своих «воспитанников» в чужие руки. Прошедшие же их испытания и проверки получают на свою сторону верного друга и товарища.

Касаясь одной рукой облаков, второй жрец зарывался в гриву пегаса. Земля проносилась где-то там далеко внизу. В его сумке же находиться важное донесение старейшине. Они должны успеть… Должны успеть. И после он даст своему крылатому брату отдохнуть, заплетая тому косы

Жрецов Сарайи не столь много, и часто они проводят время в храмах, отдавая себя молитвам. Но их появление где-либо — предвестие о переменах. Они не вмешиваются в происходящие события, предпочитая становиться «свидетелями». По этой же причине в их храмах есть много сведений о древних городах или почти забытых цивилизациях.
Жрецы Сарайи — путники и пилигримы, коих обходят стороной. Потому их гнев подобен пламени, который они насылают на своих врагов.

Под стопа ее земля еще тепла. Глаза режет от дыма, а взгляду словно не за что зацепиться среди этого пепелища. Садясь на голую землю, жрица закрывает глаза и читает молитвы. За покой ушедших. За благо тех, кто займут их место. За то, чтобы земля отдала ей часть памяти и она смогла рассказать эти истории прочим. И земля начала говорить с ней.

Культ Таскары имеет в себе два прочтения. Ее жрецы на поверхности — алхимики, делающие сильные яды, и многие плуты, что просят отвода глаз или вовсе - укрытия в тенях.
Ее жрицы в Недрах — воистину культистки, живущие по строгим правилам внутри четко выстроенной иерархии. Жрицы Таскары — опасные противницы, что насылают на своих врагов болезни, ослепляют их по желанию, могут отравить одним прикосновением и исцелять своих союзников. Своим «дочерям» Таскара отвечает весьма охотно. Или делает вид, что отвечает, посылая вместо себя змей, что могли шептать уже всё что угодно. Матроны Домов и высшие жрицы порой имеют возможность лично лицезреть свою Богиню. Мужчинам-жрецам Таскара отвечает не столь охотно, но, все же, балует их своим вниманием.

Вслушиваясь в шепоты змей, что обвивали руки ее, жрица смеялась, чувствуя скорых крах соперницы… Еще немного и трон Матроны будет принадлежать ей. Она перережет глотку каждому, кто встанет на ее пути. Во имя Таскары.

Матери Цветных драконов уже долгие годы находиться в заточении. Но ей всегда поклоняются ее дети. И те, кому нужна сила. Жрецов Кий - не много. Почти все они - драконорожденные или же драконы, что делают все для приближения освобождения Кий. Ограниченная в своих силах, драконица все же смогла наделить силами своих последователей, среди коих - управление и устойчивость к огню. Верховные же жрецы Кий могут подчинять своей воле Виверн и Дрейков.

Смотря в жерло вулкана, драконорожденный слышал ее голос. Слышал ее боль. И обещал ослабить каждое из звеньев цепи, дабы приблизить освобождение.

Культ Тория представляет из себя четкую военизированную структуру, направленную на борьбу с любыми проявлениями магии и Азара. Жрецы Тория — преданные своему делу фанатики, что, уличив в связях с Азаром или магией, могут вершить суд на месте. Хорошо обученные бойцы, они могут быть как умелыми воинами, так и хорошими лекарями, поддерживая своих товарищей во время битв.

Идя среди толпы, жрец замедлят шаг. Сосредотачивая свой взор на фигуре в толпе, он хватается за амулет в форму ладони и перстом указывает на скрывающегося еретика. Через миг, утратив свою маскировку, отродье Азара корчиться от боли посреди улицы. Его дни будут сочтены

Являясь молодым богом и названным приемным не то сыном, не то внуком Сардрия, Ниатру учит своих жрецом тому, как разговором исцелять душевные раны. Его жрецы имеют способность отчасти влиять на разумы других (но только с их согласия). Они помогают забыть то, что приносит боль, или вспомнить что-то, что ускользает. Миролюбивые странники, одним своим взором они могут то и дело усыпить, а для защиты заставят ненадолго поверить в то, что являются старым потерянным другом. Жрецы Ниатру нередко могут видеть подобие вещих снов.

Аккуратно расчесывая волосы только устоявшемуся ребенку, жрица аккуратно, движением гребня переписывает память. Дитя не забудет об утрате… но то, чему он стал свидетелем уйдет, перестав быть причиной кошмаров.

Яростная и яркая, эта богиня-шакал в настоящий момент имеет единицы последователей. Но некоторые из них уже проявляют зачатки е будущих сил. Жрецам Сетарии подвластны пески, ветра и дождь. Покидай Таскийскую империю, жрецы Сетарии нередко становятся подобны Друидам Круга Зимы и воплощают ярость природы. Их силы помогают в защите и стремительном нападении.

Видя впереди дым, он не бежит, а буквально скользит по песку, стараясь примчаться туда, где нужна его помощь.

Земля и Воздух Хейлара пропитаны столь большим количеством магической энергии, что некоторые бывшие смертные, или велики представители Старших рас могут становиться Богами. Их силы основаны на верованиях паствы и могут быть весьма впечатляющими. Однако действие этих сил редко распространяется на весь Хейлар. Порой, вера в Малое Божество способна наделить большой силой. Но стоит покинуть деревню, город, область, как от даров этих не остается ничего.

Сложив вместе руки, он первым начинает молитву-песню, что подхватывают другие. Раскачиваясь, жрец улыбается, когда видит, как оставленное у дерева сломанное коромысло становиться вновь целым.

Для некоторых варваров ярость — это способ достижения цели, и этой целью является насилие. Это залитый кровью путь не сдерживаемой ярости, что превращает их в берсерков — бойцов, что бросают себя в хаос боя, не заботясь более о собственном здоровье. Находясь в этом состоянии, они не чувствуют боли, разя врагов многочисленными атаками, но за то расплачиваются своим рассудком и слабостью тела. В пылу битвы они порой не различают врагов и союзников. После же нее валятся с ног от усталости, часто проваливаясь в кошмары, а так же - болевой шок.

Дыша шумно и тяжело, варвар, взревев, лишь снова несется в бой, не чувствуя ни боли, ни усталости. После. После он будет считать свои раны. Пока же мысли его занимает хруст костей врагов, что вызывает лишь улыбку. 

Тотемные варвары встали на духовный путь, в котором дух зверя становится для них наставником, защитником и вдохновителем. В бою дух тотема дарует им сверхъестественную мощь, наполняя ярость магической силой. Большинство варварских племён связывают свои кланы с конкретными духами-покровителями, и иметь несколько тотемных духов считается необычным, хотя такие исключения и случаются. Выбирая того или иного зверя, они учатся его сильным сторонам. Так, например, волк учит работать в стае, помогая стать лидером; медведь учит защите; орёл даёт зоркость, почти предчувствие угрозы; лось учит пробиваться к цели, снося преграды, словно хрупкие сухие ветви; рысь учит набрасываться на жертву; лиса учит бесшумно подкрадываться к жертве; выдра учит быстро и подолгу плавать. Нередко они наиболее «спокойные» среди варваров и часто выступают лидерами и наставниками в мудрости житейской.

Подняв руку вверх, варварша дает на не сесть полупрозрачному орлу. Аккуратно касаясь верного друга, она осматривает окрестности своими зоркими глазами, заранее примечая любую угрозу.

Все варвары живут с яростью внутри. Их гнев даёт им превосходную силу, выносливость и скорость. Варвары, следующие по Пути Буревестника, учатся трансформировать эту ярость в покров первобытной магии, который кружится вокруг них. Будучи в исступлении, варвары этого пути используют силы природы для создания могущественных магических эффектов. Буревестники — немногочисленные варвары, что тренируются вместе с друидами, следопытами и другими поклявшимися защищать природу. Те же из них, кто встали на этот путь, не опираясь на помощь со стороны, постигают мастерство, ведя тренировки на ледяных вершинах на краю света или в глубинах самых горячих пустынь.

Доставая свой топор, варвар впадает в исступление при виде врага, решившего покуситься на родную деревню. В воздухе пахнет грозой, и через миг уже его руки и оружие окутано пляской молний.

Вставая на этот путь, плуты полагаются больше не на свои навыки ведения боя, но на яды, коими смазывают свои клинки и стрелы. Порой для ликвидации своей цели им необходимо нанести один удар, а после достаточно наблюдать издали. Нередко они убивают, даже не вступая в бой, подсыпав яд в еду, напитки, обмазав им ручку или конверт с письмом от предполагаемого любовника. Умелые актеры, они не столь сильные бойцы, но часто они и не покидают пределов гильдии, снабжая ядами прочих участников.

Сидя среди каменных стен и чувствуя запах сырости, он боялся моргнуть наблюдая за последними секундами жизни подопытной крысы. Он считал каждую из них понимая, что приближается к совершенству.

Наиболее умелые бойцы, они тратят годы на выматывающие тренировки, доводя владение парными кинжалами или клинком до совершенства. Стремительные и ловкие бойцы, прекрасно знающие слабые места своей цели, они наносят сокрушительные удары в ходе боя и проявляют чудеса ловкости, уворачиваясь от них. Умеющие теряться в толпе и прекрасно знающие улицы, они могут словно в воздухе раствориться. Хотя на самом деле, чуть изменив свой облик с помощью грима или одежды, имитируя походку старика, буквально недавно разминулись со своими преследователями. Этот секрет превращает плута не только в опасного противника, но и подобие актера, который может запудрить голову или втереться в доверие.

Держа в одной руке меч, а во второй короткий клинок, воительницы впивается взглядом в свою следующую цель. Ей хватает мига, чтобы заметить то, сколь неуверенно враг ступает на правую ногу. Второго, чтобы его уничтожить.

Пожалуй, наиболее миролюбивые из плутов, эти бойцы фокусируются не на поиске личностей, а на поиске мест. Отчасти даже больше ученые, имеющие доступ к хорошему образованию, они становятся искателями и исследователями руин, хранящих следы прошлого. Многие из них становятся любимцами общества, потому как регулярно пополняют музеи и кунсткамеры стран или сильных мира сего. Правда, те из них, кого ведут уже не столь благородные цели, становятся одними из самых опытных воров, за плечами которых может быть много ограблений.

“Найти то, не знаю что”. Именно так это звучало еще недавно. В его руках ключ от гробницы а за его спиной - коридор полный ловушек, что он прошел, не задев ни одну из них. Но это только начало.

Находясь на грани между жизнью и смертью, некоторые из плутов получают возможность не просто выжить, но еще и получить силы потусторонние для Хейлара. Коснувшись даже не царства бога Смерти Сардрия, а Велгрота, они навсегда получают на своем теле метку Тени, Фантома и доступ к силам, похожим на магические. Метка Тени уникальна для каждого “Возвращенца” и может быть как знаком, так и увечьем, шрамом. Уникален также и Фантом. Гость из плана Теней, он едва заметен взглядам прочих, но всегда находится подле своего Хозяина или Хозяйки. Умеющие принимать облики самых разных зверей (от воробья до ягуара), они наделены самыми разными характерами, а также порой могут говорить, но голос этот будет не слышен прочим. Живущие в симбиозе со своим носителем, они наделены собственной волей, а потому, дабы работать в команде, им необходимо договариваться. Фантом может выступить неплохим разведчиком, либо донося весть самостоятельно, либо давая смотреть своими глазами. Расстояние, на которое Фантом может отойти от Носителя, не ограничено, но если оно проголодается, то моментально вернется, принося с собой почти парализующую на миг боль. Питается это создание эмоциями носителя и других, если находится рядом со своим невольным “владельцем”. Также Фантом выступает проводником для магии, исходящей из плана Теней, что позволяет такому плуту становиться невидимым или использовать простенькие чары. Фантомы не способны наносить урон окружающим, но могут получать его от чар, что направлены на поражение разума. При получении урона большую его часть они передают своему носителю, что причиняет огромную боль.

Фантом вился змеей у ног, пока плутовка, вертя в руках кинжал, смотрела на несчастного. Он сказал ей уже все и больше. Но они были голодны. А значит смерть наступит не скоро.